С ноября 2020 года по февраль 2021-го на металлургическом рынке отмечен резкий скачок цен на сырье и прокат, превысивший более чем в три раза рост цен на трубы за тот же период. Поэтому вновь приходится задуматься о том, какой подход для трубников выигрышнее: опора на собственное сырье или гибкая система управления поставками.
Контроль сырья
Еще в начале 2000-х владельцы крупных металлургических предприятий поняли, что контроль над сырьевыми активами — это не только диверсификация бизнеса. Это страховка от непредвиденных рыночных ситуаций и возможность оказывать давление на конкурентов. Работники отрасли тех времен помнят, как заключались союзы поставщиков сырья против тех или иных потребителей или схемы поставок качественного угля в обмен на руду.
В презентациях для инвесторов в 2005–2010 годах непременно сообщалось об уровне самообеспеченности сырьем. В то время казалось, что этот показатель демонстрирует защищенность бизнеса от ценовых колебаний на рынках сырья. Цены на руду и уголь испытывали значительную волатильность, они достигали $330 и $190 за тонну соответственно. На фоне таких пиковых значений даже те компании, которые говорили о гибкости своей операционной модели и возможности сотрудничать с поставщиками сырья со всего света, начали приобретать сырьевые активы. Например, ММК в 2009 году приобрел контрольный пакет кемеровской угольной компании «Белон». Значительная часть российских металлургических компаний своевременно приобрела контроль над сырьевыми активами. Возникший тогда тренд показал: металлурги хотят контролировать поставки сырья.
Вслед за этим встал вопрос о независимости от поставщиков заготовки. Трубные предприятия, которые обычно покупали стальную заготовку и штрипс, начали строить собственные плавильные мощности и обзаводиться листопрокатными станами, то есть инвестировать в высокий передел.
Казалось бы, зачем расширять мощности, когда и действующих в избытке: до 30% продукции экспортируется, причем зачастую с очень низкой маржинальностью. Но компании, например ОМК и ЧТПЗ, активно инвестировали в развитие, поскольку было ясно, что в условиях, когда потребители довольно жестко диктуют предприятиям трубной промышленности цены, трубники в случае роста цен на стальной прокат окажутся в непростом положении, потому что цены на их продукцию резко вырасти не могут. В противном случае потребители просто купят трубы за рубежом. А у поставщиков проката возможности экспорта куда шире, а значит, они могут поднять цены на свою продукцию для производителей труб.
Контроль себестоимости
В ситуации, когда у компаний нет контроля над ценами реализации, возможность контроля себестоимости продукции приобретает особую важность. Именно по этой причине российские трубные компании стали наращивать сталелитейные мощности. Действительно, если стальной прокат (заготовка трубная и штрипс) производится предприятиями группы, то не принципиально, в каком из сегментов бизнеса будет получена прибыль — сталеплавильном или трубном.
Разумеется, остается вопрос контроля себестоимости закупок сырья для сталеплавильного производства. Большинство трубных компаний предпочитает электросталеплавильное производство. То есть волатильность цен на лом черных металлов отражается на эффективности трубных компаний. Решается этот вопрос посредством создания подконтрольных ломосборочных организаций, а также своевременной закупки лома по низким ценам в период сезонных спадов на этом рынке.
Контроль цены
В 2020 году центральные банки ведущих развитых стран щедро поддержали финансовые рынки, влив в них за год больше $10 трлн. В результате рынок акций достаточно быстро восстановился, потянув за собой цены на цветные металлы, затем цены на сырье для черной металлургии, наконец, на стальной прокат. В итоге цены на перечисленные опции выросли с ноября 2020 года по февраль 2021-го более чем на 70%, тогда как трубы за тот же период подорожали в среднем примерно на 20%.
