При общении с инвесторами Evraz Group давно заявляла о желании расстаться с пакетом в "Распадской", чтобы ослабить свою долговую нагрузку (в рейтинге 100 крупнейших корпоративных должников компания занимает 8 место). Долги, конечно, в текущих условиях рефинансировать легче, чем еще два года назад, но проценты платить необходимо. В связи с этим Evraz Group ограничен в инвестициях в более насущные проекты.
Лучший по себестоимости. На прошлой неделе "Распадская" раскрыла программу развития на 2011-2015 годы. Судя по озвученным планам, руководство шахты уже не считает аварию, произошедшую в прошлом мае, фактором давления на производственные и финансовые показатели. Хотя пожар в одном из пластов продолжается, а из другого, затопленного, еще не откачали воду, "Распадская" по-прежнему остается одним из самых эффективных производителем коксующегося угля в мире.
Капитализация "Распадской" на 28 февраля чуть превышала $6 млрд, что близко к историческим максимумам для этого эмитента. Фондовый рынок отыграл спад капитализации уже через четыре месяца после взрыва метана благодаря отличной конъюнктуре на рынке коксующегося угля и несмотря на сокращение добычи до 7,2 млн тонн угля против ранее запланированных 11 млн тонн.
Основным фактором, поддерживающим высокие фундаментальные показатели "Распадской" как и раньше остается одна из самых низких в отрасли себестоимость добычи угля и производства угольного концентрата. Так, средние затраты на тонну концентрата за первые 6 месяцев 2010 года составили $23,9. У другого крупного российского производителя коксующегося угля "Мечела" - $27, а у "Белона", входящего в ММК, порядка $60. "Последний результат уже сопоставим со средней себестоимостью в Австралии - $60-75, - отмечает аналитик "Ренессанс Капитала" Борис Красноженов. – Я не могу припомнить другой угольной компании, где производство дешевле, чем на "Распадской" – и уж точно такого низкого уровня затрат нет на шахтах с подземной выработкой". На будущее рост затрат по концентрату также невелик – от силы до $30 за тонну к 2012 году. Хотя именно в себестоимость будет заложена компенсация за снижение объемов добычи из-за аварии. Но производство настолько рентабельно, что менеджмент не намерен зарываться.
Уголь дорожает. Другая причина, по которой "Распадская" несмотря ни на что останется очень привлекательным активом для инвестиций или покупки, - начавшийся в в середине 2010 года следом за увеличением цен на сталь и рост мировых цен на коксующийся уголь. Наводнение в Австралии еще сильнее подтолкнуло тренд, ведь затопленные шахты обеспечивали до 41% мирового экспорта коксующегося угля. Немудрено, что с начала года мировые спотовые цены на этот тип угля выросли на 51% до $340 за тонну. Российский уголь, поставляемый как за границу, так и на внутренний рынок, тоже подтянулся.
Ценовая конъюнктура для российских угольщиков в течение предстоящего года, а возможно и следующего, складывается чрезвычайно благоприятная. Эффективная "Распадская" воспользуется этим в полной мере. "Компания объявила о повышении своих отпускных цен в феврале на 8,5% до $153 за тонну, - подсчитывает аналитик БКС Олег Петропавловский. – Отнимем все необходимые затраты и увидим, что возможная прибыль составит около $100 с каждой тонны". Если компания будет работать в соответствии с среднесрочным планом, то только за 2011-2012 годы она может получить более $2 млрд прибыли. За этот период на "Рападской" по консервативному сценарию надеются добыть 21,3 млн тонн. А всего до 2016 года – 71,6 млн тонн.
Такой суммы будет не только достаточно для ликвидации последствий аварии с выплатой всех долгов, но и для дальнейшего развития. Совокупные капитальные затраты "Распадской" на 2010-2015 годы запланированы в размере $1116 млн. Помимо капвложений в восстановление пострадавшей шахты (не считая уже израсходованных средств, минимум $100 млн), здесь учтены траты на поддержание производственных мощностей и новое строительство и расширение производства.
Такая корова нужна самому? Из-за столь высокого уровня конкурентосопобности, "Распадская" для многих инвесторов является эмитентом-фаворитом. С момента аварии акции компании на РТС возросли почти на 60% до $7,9 за штуку. Дальнейшие рекомендации большинства инвесткомпаний – "покупать". «Такой актив может быть интересен не только отечественным металлургам. Наверняка, и иностранные инвесторы не против были бы его приобрести, учитывая, рост спроса за границей на российский коксующийся уголь, - говорит Александр Пухаев из "ВТБ Капитала". – Вопрос в том, что вряд ли менеджмент будет в ближайшее время избавляться от "Распадской".
В связи с аварией, предприятие с таким потенциалом стоимостью $6 млрд – явно недооцененный актив. "Пока шахта не восстановлена, продавать по текущей цене не имеет смысла - оценка хуже, чем могла бы быть", - заявляет Николай Сосновский.
В начале 2009 года сорвалась попытка со стороны Evraz Group договориться с руководством шахты во главе с Геннадием Козовым о покупке 40% акций. Схема напоминала структуру недавно проведенной "Транснефтью" и "Суммой Капитал" сделки по поглощению НМТП: сначала "Распадская" должна была приобрести 100% входящего в а Evraz Group "Южкузбассугля", а затем метхолдинг выкупил бы акции "Распадской" и стал основным ее собственником. Однако Геннадий Кузовой хотел сохранить паритетное владение. Также его не устроило снижение рентабельности, если бы "Распадская" консолидировала гораздо менее прибыльный "Южкузбассуголь".
Менеджмент еще тогда продемонстрировал, что не намерен выходить из актива в ущерб как своим финансовым интересам, так и эффективности самой компании. Значит, потенциальный покупатель, в случае согласия нынешних собственников на переговоры, должен быть готов заплатить рыночную цену. "Не думаю, что среди меткомбинатов есть игрок, способный сразу выложить свои или привлеченные как минимум $6 млрд", - считает Николай Сосновский. – Да и не вижу целесообразности в такой покупке».
Все при деле. У большинства российских металлургических комбинатов на данный момент есть предприятия по добыче коксующегося угля либо месторождения, которые еще необходимо превратить в действующий актив. Что, естественно, требует значительных вложений.
Evraz Group владеет лицензией на Межегейское месторождение (запасы 213,5 млн тонн) и участок "Восточный" западной части Улуг-Хемского угольного бассейна (569 млн тонн) в Туве. Это стратегические инвестпроекты на отделенное будущее, когда на существующих месторождениях компании истощатся запасы дефицитного жирного угля марки "Ж". Тем не менее, уже на этапе приобретения лицензии в 2009-2010 годах оба месторождения обошлисьEvraz Group в 1,8 млрд рублей. "У группы самообеспеченность коксующимся углем 100%, но в Кузбассе месторождения истощаются – через несколько лет плавно перейдем на угли Тувы", - отметил источник "Ф." в компании.
Самообеспеченность углем ММК, которому принадлежат 83% акций "Белона", тоже высокая. С "Распадской" меткомбинат получает только 12% угля марок "ГЖ" (газовый жирный). А после окончательной консолидации "Белона" ММК намерен увеличить его мощности. Только в 2011 году инвестпрограмма предусматривает 4,8 млрд рублей.
Российские сталелитейные мощности "Северстали" обеспечены углем более чем на 90% процентов, поставляемым компанией "Воркутауголь", сообщили в компании. И подобно другим металлургам, "Северсталь" в запасе имеет участок "Центральный" в Улуг-Хемском месторождении с запасами 639 млн тонн. В сентябре 2010 года лишь покупка права на разработку актива обошлась метхолдингу в 600 млн рублей. "Это очень отдаленный временной горизонт, необходимо прокладывать железную дорогу, на что может уйти еще 25 млрд рублей", - сообщил источник в компании.
"Мечел", как наиболее интегрированный в горнодобычу, также не страдает от дефицита угля. Холдинг разрабатывает Нерюнгринское, Кангаласское и Джебарики-Хайское месторождения, также ему принадлежит лицензия на крупнейшее Эльгинское месторождение в Якутии. Хотя только подготовительный этап к его разработке обойдется компании не менее чем в $1 млрд, дело того стоит: доказанные запасы составляют 2,7 млрд тонн, а прогнозные - 30 млрд тонн.
Иными словами, средства потенциальных покупателей-метхолдингов, которые можно было бы потратить на покупку "Распадской", оттянуты на собственные угольные проекты. В этом смысле исключение составляет НЛМК, у которого текущая самообеспеченность по коксующемуся углю – 0%.
Кокс поддержит уголь. У НЛМК есть лицензии на разработку угольных месторождений - Жерновское-1 в Кемеровской области (запасы 240 млн тонн, по предварительным оценкам стартует в 2014 году) и Усинское в Коми (227 млн тонн, старт в 2018 году). После запуска новой доменной печи, отмечают в пресс-службе НЛМК, потребности компании в угольном концентрате составят около 7 млн тонн. Собственные добыча угля и производство концентрата с этих месторождений позволят закрыть до 80% потребностей. Помимо разработки собственной угольной базы на НЛМК также планируют начать монтаж установок по вдуванию пылеугольного топлива, что в перспективе позволит снизить потребности в угле на 20-25%. Но до этого момента НЛМК придется покупать на стороне. Сейчас поставки с "Распадской" покрывают около 10% его потребностей. Хотя, по прикидкам аналитиков БКС, мощности "Распадской" таковы, что она вполне могла бы обеспечить НЛМК углем разных марок на 100%.
Впрочем, критичной ситуацию назвать нельзя: "У НЛМК колоссально эффективная интеграция в железную руду и почти 200% интеграции в металлургический кокс благодаря приобретенному в 2006 году "Алтай-коксу", - указывает Борис Красноженов. – У кокса спрэд к углю достаточно большой, так как за кризис часть коксовых батарей была закрыта, а инвестиции в коксохимический сегмент не осуществлялись в достаточном объеме, восстановить старее батареи или создать новое производство – чрезвычайно дорого".
В результате за счет продаж кокса третьим сторонам НЛМК может покрывать затраты, связанные с необходимостью покупать уголь. Даже если цена на него продолжит возрастать еще некоторое время. Но, конечно, если бы НЛМК был интегрирован и в уголь, то он бы стал самым эффективным игроком в мировой черной металлургии. "Производственная синергия была бы прекрасная: у "Распадской" - гарантированный рынок сбыта, у НЛМК – гарантированные поставки сырья, - рассуждает Олег Петропавловский. - А если вдруг возникла бы идея расширить мощности шахты, то у НЛМК для этого есть средства, не надо привлекать стороннее финансирование".
Без контроля не нужна. "Интеграция в уголь интересна, но безумные деньги НЛМК за это платить не станет, - считает Борис Красноженов. - Скорее подождет, пока будут запущены собственные угольные активы или найдутся более дешевые активы для приобретения. НЛМК всегда отличался консервативной и хорошо сбалансированной стратегией в области слияний и поглощений, из-за чего и сохранил лидирующие позиции в кризис". Так, НЛМК счел необходимым понести серьезные убытки в 2007 году, избавившись за $1 от приобретенного годом ранее за $62 млн "Прокопьевскугля" - добытый там уголь оказался крайне высокой себестоимости. Тогда Владимира Лисина не остановили даже понесенные затраты на погашение задолженности этого предприятия в размере 460 млн рублей.
Ранее в интервью "Ф." самый богатый человек России, отвечая на вопрос о снижении зависимости НЛМК от чужих поставок сырья, сказал: "Во-первых, нельзя быть полностью независимым от поставок. Во-вторых, у нас есть стратегия вертикальной интеграции, и она рано или поздно будет реализована".
Пожелавший остаться неназванным источник в одной из инвесткомпаний полагает, что Владимир Лисин вполне может готовить сделку, возможно, с привлечением нескольких сторон. Но только при условии получения контроля: без него не получится консолидировать ее финансовые показатели ни на уровне EBITDA, ни на уровне прибыли. "Смысл интеграции в сырьевом сегменте заключается в консолидации контрольного пакета, когда новый актив можно консолидировать на уровне операционной прибыли", - говорит Борис Красноженов.
